— Здравствуйте, класс.
— Здравия желаем, товарищ учитель!
— Вольно, садитесь.
На геолога Марата Исламуратова устремлены 30 пар заинтересованных глаз. Учащиеся восьмого класса МЧС петербургской школы № 619 ерзают на стульях в предвкушении — встречи с ученым они очень ждали. Вместе с ребятами проверить свои знания нефтяной отрасли посчастливилось и «Энергии+».
— В Интернете я наткнулась на блог Марата и не смогла оторваться, — попутно объясняет мама одного из учеников Мария Яковлева, с которой «Э+» оказалась «на Камчатке». — Ученый описывал, как проходит его день, где он бывает, какие сложные задачи решает и как ему помогают современные технологии. Решила непременно познакомить Марата с сыном и его одноклассниками — и написала геологу в соцсетях.
На отклик женщина не рассчитывала, но геолог отреагировал с рвением: приехал на лекцию в школу и прихватил с собой двух друзей-ученых — Полину Шиманчук и Николая Михайлеца. Втроем специалисты рассказали восьмиклассникам, как ищут, добывают и используют нефть и как это делали столетия назад.
— Видели фильмы об американских фермерах, которые рыли колодец на заднем дворе, и из-под земли начинал бить фонтан нефти? — Нестандартно начинает Марат. На слове «фильмы», редком на школьных уроках, подростки моментально включаются и обращаются в слух, — это не художественный вымысел: раньше углеводороды частенько находили случайно.
Только с XIX века первые промышленники стали организовывать разведочные экспедиции — порой специалисты исследовали обширные территории на своих двоих и месяцами жили в палатках.
Отыскать месторождение сложно и сегодня, ведь самые «очевидные» и легкие в освоении разработаны, а нефть залегает в среднем на глубине 3–4 километров. Зато разведка стала куда технологичнее.
Находить углеводороды сегодня помогает зондирование из космоса и съемка с воздуха, гравитационная, магнитная и электроразведка. Эти методы позволяют дистанционно охватить большие площади: в случае со съемкой с воздуха ставишь нужное оборудование на беспилотник — и полетели.
Слушая этот рассказ, школьники еще не знали, что в конце занятия они познакомятся с этими аппаратами намного ближе, а поможет им в этом Полина Шиманчук.
Полина Шиманчук
специалист по эксплуатации беспилотных авиационных систем
Полученные в автоматическом режиме данные мы выгружаем и обрабатываем. С ними можно построить 3D-модель местности, создать карты и оцифрованные топографические планы.
— Следом за исследовательской авиацией на интересный участок направляют сейсморазведчиков, — продолжил Марат. — Чтобы заглянуть внутрь земли, сейсмический импульс отправляют вглубь, а затем смотрят, как он отразился от пластов породы и насколько изменился по пути.
— Получается, планете как бы делают УЗИ? — удивляются ребята.
— Хорошо подмечено! — улыбается геолог. — Полученная сейсмограмма показывает, на каких глубинах могут скрываться вода, нефть и газ.
Николай Михайлец
эксперт в области импортозамещения в нефтедобыче на шельфе
На шельфе исследовать геологическую структуру земли еще сложнее. У Сахалина мы ведем сейсморазведку донными станциями — раскладываем их на дно моря, словно крабов, через каждые 300 метров. Устройства записывают сигнал и дают полную картинку того, что скрыто под землей.
Когда возможности наружного «осмотра» исчерпаны, бурят разведочные скважины. Благодаря предварительному поиску достаточно пробурить не больше нескольких десятков таких скважин. Наконец, создают проект месторождения с добывающими и нагнетательными скважинами и промышленным городком на поверхности земли или на море: на «Приразломной», например, постоянно живет штат из 220 человек.
— С нефтяниками в Арктике соседствуют белые медведи, и хищники прекрасно себя чувствуют. Правда, пингвинов почему-то не едят, — вздыхает Николай Михайлец.
В классе раздается хохот — этих школьников не проведешь: каждый знает, что пингвины и белые медведи обитают на разных полюсах планеты.
Первые скважины для добычи нефти пробурили в Китае в 347 году до нашей эры н.э.
— Как думаете, из чего делали трубы скважин? — Марат задает вопрос с подвохом.
— Может, из дерева?
— Почти угадали. Из полых стеблей бамбука!
В 1264 году путешественник Марко Поло увидел, как на территории современного Азербайджана люди собирают нефть, просачивающуюся на поверхность. Похожим способом можно было добывать углеводороды и в Канаде — черпать песок, пропитанный битумом, в карьерах. Правда, извлечь и переработать густой битум с помощью старых технологий было невозможно, поэтому разработка этих месторождений началась относительно недавно.
В 1846 году близ Баку пробурили первую скважину современного типа. Месторождения в то время обустраивали вручную деревянными конструкциями.
Слово «баррель» пошло от английского «бочка». В XIX веке танкеров, бензовозов и трубопроводов не было, поэтому нефть возили в обычных бочках, объем которых и составлял один баррель, то есть 42 галлона, или почти 159 литров.
Сегодня нефтяники дистанционно бурят многокилометровые скважины где-нибудь в Арктике с помощью автоматизированных буровых установок, компьютеров и дополненной реальности. То, как скважина растет в глубину, в бок и разветвляется под землей, словно рыбья кость, контролируют онлайн. Например, «Газпром нефть» следит за процессом в своем Центре управления бурением в Петербурге.
Ряды нефтедобытчиков пополняют роботы. Так, робопес по кличке Джесси помогает геодезистам следить за точностью строительства научного центра в Тюмени. В нем будут исследовать керны — столбики породы, которые извлекают из недр во время бурения скважин.
Самые перспективные современные технологии — это искусственный интеллект для обработки и интерпретации итогов геологоразведки, беспилотные технологии для зондирования с воздуха и система «Когнитивный геолог» — компьютерный эксперт, который дает рекомендации о геологических характеристиках территорий, анализируя колоссальную базу данных. Все три позволяют дать точный прогноз, что под землей, прежде чем мы пробурим первую скважину, — поделился Марат.
Первые упоминания о нефти датированы шестью тысячами лет до нашей эры: в Египте ее применяли для бальзамирования умерших, в Вавилоне — при строительстве стен, в Древней Греции — в качестве зажигательной смеси.
Нефтью из первой в мире промышленной скважины в районе Баку наполняли ванны — так лечили кожные заболевания и болезни суставов. «Я, кстати, и сам был на этой необычной процедуре, — попутно признается Марат. — Со стороны выглядит не очень презентабельно: сидишь в жидкости коричнево-бурого цвета, — но на деле «булькаться» в нефти приятно и тепло».
В XIX веке в нефтедобыче произошел бум, и передовые страны стали активно применять бензин, керосин и масла, получаемые из нефти. Керосиновые лампы вытеснили светильники, которые заправляли китовым жиром. С появлением электрической лампочки Томаса Эдисона нужда в керосинках уменьшилась, но вскоре Карл Бенц и Вильгельм Даймлер изобрели автомобиль с бензиновым двигателем. Генри Форд поставил его на конвейер, и улицы постепенно заполнились удобным транспортом.
Что делают из нефти сегодня? Очень многое! Углеводороды — это топливо для автомобилей, самолетов, судов и космических кораблей, это лекарства и современные материалы, синтетические одежда и обувь. От месторождений к нефтеперерабатывающим заводам тянутся «нитки» трубопроводов, оттуда переработанные углеводороды попадают на АЗС, в двигатели и на полки магазинов.
Вместо послесловия
Восьмиклассники внимательно слушали лекторов больше двух часов. Напоследок ребята прямо в классе собрали беспилотник самолетного типа, который еще недавно участвовал в разведке месторождений. В отличие от привычного квадрокоптера, он представляет собой миниатюрный самолет с крыльями и камерой на борту.
«Очень интересно! — поделился юный слушатель Аркадий, не скрывая эмоций. — У нас в школе сейчас как раз проходит проект, посвященный исследованию Арктики. Стать нефтяником я хоть и не думал, но разведка методами аэросъемки заинтересовала: я увлекаюсь авиамоделированием и мечтаю стать пилотом».
Прощаясь, геологи признались «Э+», что в следующий раз расскажут ребятам что-то посложнее: «они настолько погружены в тему нефтедобычи, будто готовились не слушать лекцию, а вести ее!»