Как добывают «газированную» нефть и почему это настолько безопасно, что неподалеку от буровой зеленеют сельскохозяйственные поля? Чтобы узнать об этом, «Энергия+» отправилась на одно из самых больших месторождений Оренбургской области.
Наш мини-автобус едет по асфальтированной дороге на юг от Оренбурга. Вокруг поля пшеницы, кукурузы и подсолнухов. Неожиданно останавливаемся. «Добро пожаловать на Восточный участок Оренбургского месторождения!» — слышу, выходя из автобуса.
Озадаченно оглядываюсь — от основной дороги отходит съезд меж двух полей. На обочине два небольших белых грузовика с антеннами на крышах. До горизонта — желтые макушки подсолнухов, ярко-зеленые стебли и синее небо: будто мы попали внутрь компьютерной заставки. Даже синие фонтанные арматуры, чуть возвышающиеся над полем, отлично вписываются в пейзаж.
Оренбургское нефтегазоконденсатное месторождение — одно из самых больших в регионе и одно из самых сложных в России. Причина — в «слоистости» пород: нефть тут залегает в оторочках — тонких слоях нефтеносной породы, расположенных между большими слоями, насыщенными водой снизу и газом сверху. Находятся эти оторочки на глубине 3–4 километров.
Скважины на Восточном участке многозабойные, похожие на корни дерева. Множество горизонтальных ответвлений ведут к оторочкам, не связанным друг с другом. В них по микротрещинам в горных породах в скважину просачивается нефть — и не только она.
Руководитель центра управления строительством скважин «Газпром нефть»
Раньше попутный нефтяной газ не использовали. На современных промыслах его научились собирать и эффективно применять: готовить к переработке, генерировать с его помощью электроэнергию или под давлением закачивать в недра, чтобы подтолкнуть к скважинам больше нефти — это и называется газлифтом. Метод газлифта напоминает открывание бутылки с газировкой.
Если ее хорошенько встряхнуть, жидкость вырвется фонтаном. Как отметил Александр Криушкин, «сама природа дает силы для добычи нефти». Такое применение газа, конечно, требует особого контроля и повышенных мер безопасности. За качеством воздуха на промысле и вокруг него следят с помощью десятков станций экологического мониторинга.
Налюбовавшись подсолнухами, идем к белым грузовикам «Газель» и «КамАЗ». Не зря нас привлекли антенны — в белых кузовах спрятана полноценная эколаборатория!
«Сердце» лаборатории на колесах — газоаналитическая стойка. Она измеряет качество воздуха по девяти компонентам: оксидам азота, оксиду углерода, углеводородам, сероводороду и диоксиду серы. Датчики очень точные — сероводород ловят в концентрации 0,008 миллиграмма на кубический метр.
Антенны на крыше — часть метеостанции, которая находится здесь же, в грузовике. Она следит за скоростью и направлением ветра.
Эксперт оперативно-технологической службы оренбургских месторождений «Газпром нефти»
Заглядываю в открытую дверь грузовика. За столом сидит оператор и, глядя на несколько экранов, следит за обновляемыми данными. Они приходят не только с этой точки, но и со всех мобильных экостанций на месторождении и в ближайших населенных пунктах. Каждый день у передвижной лаборатории новая точка в зависимости от направления ветра. Если в течение дня ветер сменится — она быстро переедет на новое место.
В лабораторном отсеке можно удобно расположиться, есть кондиционер и обогреватель, ведь специалисты трудятся круглый год в любую погоду. Спрашиваю оператора, как ему работается по соседству с сельхозтехникой: «За насыщенной интересной работой я ее и не замечаю — вижу только, как в один день подсолнухи есть, а на следующее утро их уже убрали».
Руководитель оренбургского добывающего предприятия «Газпром нефти»
Уровень эффективного использования попутного нефтяного газа на Восточном участке Оренбургского месторождения достиг 99%, а масштабная система экологического мониторинга подтверждает, что такая добыча безопасна. Настолько, что рядом с нефтепромыслом фермеры могут спокойно высаживать подсолнухи.
